АНАЛИТИКА

В последнее время, как в Грузии, так и в сепаратисткой Абхазии остро стал вопрос, что делать с новым поколением абхазского народа и возможно ли его примирение с Грузией. Проблема на самом деле очень острая, причем не столько для грузин, сколько для самих абхазов.

Что из себя представляет молодое поколение абхазов, как оно живет, почему оно не может вписаться в современную жизнь? Такие вопросы задаются все чаще.

В частности абхазский журналист, редактор издания «Сухум- Москва» Антон Кривенюк на вопрос информационного агентства «Акцент»: «Как живет сегодня Абхазия, что представляет собой ее молодое поколение, каковы настроения, интересы, возможности людей?» ответил следующее:

«Да, уже прошло четверть века с тех пор, и хотя поколение, участвовавшее в войне, еще в активной жизни, на арену выходят следующие поколения и поколение детей, рожденных до, во время и после войны. Это поколение, выросшее в условиях послевоенного времени и коллапса государства. Сегодня этим людям, а они, кстати, достаточно быстро создали свои семьи и у них, как правило, уже есть дети, приходится нелегко. Проблемы с жильем, с работой. При том, что нередко они не получали должного образования. В этой среде происходит трансформация культуры. Этничность, не важно, какие этносы представляют эти люди, нередко не выражена так ярко, как у старших поколений. В этой среде вопрос выживания стоит очень остро. Старшие поколения все - таки опираются либо на имеющийся в их распоряжении имущественный комплекс, либо на возможности в сельской местности.

Это же поколение - поколение новых горожан. Они в значительно меньшей степени связаны с деревней, с родом и фамилиями. У них зачастую нет «спины», поддержки в лице более старших родственников. При этом возможности самореализации даже в Сухуми весьма ограничены. Даже если отбросить политику и связанные с этим издержки, все - таки это очень маленький город, а все собрались в нем.»

Т.е Антон Кривенюк констатирует проблему – но не упоминает о ее главной причине – сепаратистском разрыве с Грузией. Понятно что грузинская сторона сегодня пытается найти пути к взаимопониманию с молодым поколением абхазов, но, увы, особого прогресса здесь тоже не наблюдается. Так лидер «Европейских демократов Грузии», бывший председатель временной парламентской комиссии по изучению августовских событий Паата Давитая в интервью газете «Резонанси», критикуя действующее грузинское правительство за его неэффективную «абхазскую политку» говорит об отчуждении между грузинами и абхазами и на вопрос газеты «Резонанси»- «Т.е. вы считаете, что за последние годы отчуждение лишь углубилось?» - ответил: «Разумеется. Судите сами - молодое поколение абхазов не имело отношений с нами, следовательно, им это и не нужно. Старое поколение ничего не решает, процессами управляет среднее поколение, которое воевало против нас. Все очень просто - где тут сближение? Назовите мне пример того, что они хотят общаться с нами. В Абхазии не хотят ни Россию, ни Грузию».

Однако пытаясь понять проблемы молодого поколения абхазов и констатируя отсутствие сближения между грузинами и абхазами, эксперты, почему то не уделяет внимание такому очевидному факту как изначальная противоестественность сложившееся ситуации, которая и является корнем проблем абхазского этноса.

Дело в том, что по большому счету исторически на Кавказе полноценные государства создавали лишь грузины и тюркские народы. Все остальные народы в большей или меньшей мере исторически реализовывали себя как раз через грузинскую или тюркскую государственность.

Абхазы и осетины исторически всегда были включены в грузинский государственный организм, даже тогда когда он был расчленен и раздроблен. У абхазов, например не было даже своего письменного языка, и их элита пользовалась грузинским языком, всегда отожествляла себя с грузинами и по большому счету к грузинам и относилась. Никто, например не скажет что правители Абхазии князья Шервашидзе – это не грузинская фамилия.

Как это всегда бывает будучи «обломанной ветвью» общегрузинского государственного дерева абхазский этнос оказался на грани увядания и исчезновения. Ведь нужно отдавать себе отчет, что даже в то время, когда Грузия вместе с Абхазией были частью Российской Империи, а затем в СССР абхазский этнос входит в эту империю через посредства грузинской государственной и ментальной культуры.

Непосредственно «привить» абхазов к какому-то подобию постсоветской «империи» без жизненно важного для этноса звена в виде грузинской государственности никак не получается. Даже на ментальном уровне чувствуется неприспособленность абхазов к непосредственной интеграции в российское общество. Они еще могут приспособиться к жизни у себя в Абхазии, поскольку через коррупционные схемы здесь долгое время была какая-никакая подпитка абхазского чиновничества и абхазских правящих кланов из России. Но парадокс – интегрироваться даже в российское общество «поодиночке» у абхазов получается хуже, чем у вроде бы «антироссийских» по своему геополитическому выбору своего государства грузин.

Парадокс, но процент грузин на уровне своих семей, неплохо обустроившихся в Росси и нашедших там себе применение намного выше, чем этнических абхазов.

Таким образом, вопрос примирения с Грузией это вопрос к самому выживанию абхазского народа. Менталитет грузин и абхазов и даже антропологический тип идентичен. В особенности это касается абхазов и ближайшего к ним мегрельского субэтноса грузинского народа. За долгие века совместной жизни в одних и тех же государственных образованиях абхазы и мегрелы между собой переплелись. В грузинской культуре в грузинском мировосприятии абхаз находит «свое». Поэтому не должно вызывать удивление почему, несмотря на официальные запреты сепаратистского режима и жесткий контроль со стороны ФСБ тяга абхазов к сближению с Грузией существует.

Более того многие нынешние проблемы Абхазии как раз связаны с разрывом с грузинской государственностью. Сами по себе вне грузинской государственной культуры абхазы никогда свое государство не строили, поэтому закономерно что когда сепаратисты вооруженным путем, по живому «осекли» свой народ от Грузии, государственная система в Абхазии просто разрушилась (о чем, кстати, упомянул тот же Антон Кривенюк). Произошла клановая «атомизация общества».

Парадокс, но в принципе те же проблемы безработицы, социальной необустроенности, трудности самореализации характерны как для Абхазии, так и для грузинской провинции. Но в Грузии они не приводят к такой колоссальной деградации общественной жизни и тотальному опустению и разрухи за пределами курортных зон. Поскольку в Грузии сохранилась своя «дееспособная» государственность, а в Абхазии нет.

Получается, что абхазы, а особенно их молодое поколение, оказалось не в своей тарелки в абсолютно чуждой им изначально и неестественной государственной матрицы. Поэтому наблюдается дичайшее противоречие между официальной идеологией построения независимого абхазского государства и реальной деградацией абхазского общества и проблемой потерянности молодого поколения абхазов, которое не может не найти себе место в своем же независимом государстве, не даже интегрироваться в «новую постсоветскую империю».

Парадокс, но интеграция в Российское общество неплохо получается у живущих на Северном Кавказе народов, в том числе по родственным абхазам черкесов, адыгейцев и кабардинцев. Ведь эти народы не имея связи с традициями грузинской государственности, давно уже несколько поколений интегрируются в российский государственный механизм непосредственно. И даже, несмотря на то что на начальном этапе опыт этой интеграции был для этих народов трагический (мухаджирство – массовые выселение черкесов в Турцию), но, тем не менее, сегодня эти этносы худо-бедно интегрированы в российское общество и могут развиваться вместе с российским северокавказским регионом.

У абхазов целые поколения были ориентированы на Грузию. Разрыв традиционных отношений с единым грузинским этнокультурным пространством привел к «потерянности и неприкаянности» абхазов на своей же земле. Этим прекрасно пользуются другой этнос, который получил главные выгоды от сепаратистского статуса Абхазии – армяне, которые прекрасно интегрировались, а точнее прилипли в качестве паразитов и к российскому обществу.

Армяне будучи народом который всегда приспосабливался к чужим государственными конструкциям и исключается в этом смысле удивительной гибкостью ситуация с «ментальной потерянности» абхазов, их дробления на кланы, экономической недееспособности – самая идеальная среда для того чтобы постепенно прибирать эту территорию под свой контроль. У абхазских армян вообще-то и большая свобода выбора. Они могут и успешно вести бизнес в России и с Россией и зарабатывать на курортниках и использовать коррупционные схемы среди абхазского чиновничества для собственного обогащения.

Понятно, что для армян самым большим ударом могла бы стать реинтеграция Абхазии в единый грузинский государственный механизм. Вернувшись к своим культурным и государственным истокам абхазский этнос, мог бы очень быстро самоорганизоваться став действительными хозяевами на своей собственной земли и потеснив из экономической сферы армян. Кроме того у абхазов исчезла бы такое ненормальное и фактически способствующие деградации этноса состояние изолированности от мирового сообщества. Этим состоянием больше всего и пользуются армяне, которые наоборот слишком хорошо интегрированы в мировое сообщество и уверенно себя чувствуют и в России и на Западе и в Грузии. Абхазы, же своим сепаратизмом сами сделали себя «чужими» там, где армяне навязались в качестве «своих» (и в России, и в Грузии, и на Западе), поэтому объективно просто обречены, попасть под армянское влияние.

Таким образом, нынешнее искусственное создаваемое отчуждение послевоенного поколения абхазов от Грузии абсолютно ненормально. Среди абхазского этноса особенно среди молодежи растет тяга к Грузии и ко всему грузинскому. В ней боятся признаться, поскольку с точки зрения среднего поколения это выглядит как предательство. Однако объективно авторитет среднего поколения в Абхазии упал, причем очень сильно.

Среднему поколению нечего предъявить молодежи в качестве «особых заслуг». Да воевали с Грузией, да вроде бы и выиграли войну. Но почему «проигравшие» – те, же грузины намного лучше приспосабливаются к современным реалиям чем «победители» и постоянна агрессивная антигрузинская пропагандистская кампания вызывает часто уже обратную реакцию. Поэтому молодое поколение Абхазии психологически готово не то чтобы вернуться, а бежать в Грузию, как только упадет искусственно созданный и ненормальный для 21 столетия «железный занавес». А это объективно должно произойти.

KavkazPlus