Религиозный мистицизм как социокультурный феномен

14.11.15 19:56




Мистицизм существует с самого момента зарождения религиозных представлений, и каждой религиозной системе на определённом этапе соответствует свой, исторически обусловленный тип мистицизма. Мистицизм и религия онтологически взаимосвязаны, причем более важным компонентом здесь является мистицизм, без которого религия не может существовать. Мистицизм есть универсальное явление духовной жизни, встречающееся во многих религиях и верованиях.

В современном религиоведении отсутствует единое понимание понятий «мистицизм», «мистика». Они этимологически связаны с глаголом «закрывать», «закрывать глаза» (от греч. Mystikos – тайный, закрытый). Это подчеркивает тот факт, что мистик в своём постижении Бога должен выйти за пределы чувственного мира, отказаться от чувственных ощущений и умственных усилий и войти в состояние экстаза. «Сакральная религиозная практика, направленная на достижение непосредственного сверхчувственного общения и единения с Богом в экстатически переживаемом акте Откровения, а также система теологических доктрин, ставящих своей задачей концептуализацию и регулирование этой практики, конституируются в истории культуры как мистики» [1]. Таким образом, под мистицизмом понимают систему понятий иррационального постижения сущности и феномена Бога, выраженных в символико-знаковых моделях; религиозно-философские или эсхатологические концепции теистического идеала – познания Бога или слияния с ним; иррациональное мировоззрение. Мистицизм присущ не только многим религиям и верованиям, но и в различной степени – каждому человеку. Э. Андерхилл в предисловии к первому изданию своей книги «Мистицизм» одноимённое понятие определяет «как выражение врождённого стремления человеческого духа к полной гармонии с трансцендентным порядком, независимо от того, какой технологической формулой этот порядок выражается... Как бы эта цель ни называлась – христианским Богом, Мировой душой пантеизма или философским Абсолютом – желание достичь её и продвижение к ней... составляют истинный предмет мистицизма» [2]. Мистицизм также называют «великим духовным потоком, проходящим через все религии», «осознание Единой Реальности – как бы мы её ни называли, Мудрость, Свет, Любовь или Ничто» [3].
Мистики всех традиций видят своей главной целью единение с духовным Абсолютом, достигаемое посредством интуитивного познания. Причём отношение к Абсолюту, методы его достижения, непосредственно переживаемый мистический опыт универсальны и мало связаны с конкретным содержанием той или иной религии. Путь познания во многих религиозно-философских системах также обнаруживает огромное сходство: via purgativa – очищение, обуздание чувственности и страстей с помощью нравственных и аскетических упражнений; via illuminative – просветление с помощью молитв и медитаций, путём концентрации ума на божестве и отрешения от всего, что к божеству не относится; via unitiva – единение с божеством как конечная цель всех мистических упражнений, погружение в божественную субстанцию и исчезновение в ней [4]. Вместе с тем религиозный мистицизм зиждется на доктрине и духовных ценностях соответствующей религии, выводится из её религиозных представлений, описывается в рамках её терминологии, т.е. имеет свою специфическую форму.
Началом развития мистицизма и исходной формой религии вообще считают шаманизм с его первобытной магией и мифологией, архаические оргиастические культы, реализация которых имела своей целью снятие в момент ритуального действа границы между профанным миром человека и сакральным миром духов предков. Мистицизм прошёл долгий путь эволюции: от употребления наркотических и галлюциногенных веществ до концептуально оформленного мистицизма – разработок систем аскетики, созерцательных или экстатических практик. В традициях первичного мистицизма (шаманизм, ранние языческие системы, античные мистерии и др.) возникающие мистические состояния не ощущаются как единение с Единым Богом, Абсолютом, на этой ступени они не получают развитого концептуального осмысления.
В нетеистических вероучениях закладываются основы мистики как специфической практики, ориентированной на растворение в абсолюте посредством специальных медитативных техник (дао в даосизме, шуньята в буддизме).
Поздний средневековый мистицизм ставит перед собой другие цели (суфизм, христианский мистицизм, каббала и хасидизм, индуистская тантра и т.п.). Для него характерно описание мистических ощущений как единения с Абсолютом, Богом. Религиозный мистицизм определялся системой имеющихся религиозных представлений. Эта форма мистицизма носит чётко выраженный характер. Исходным условием формирования как для нетеистического, так и для теистического типа мистики является высокое развитие религиозного сознания, ибо мистицизм предполагает осмысление предмета веры в качестве трансцендентного миру. Кроме того, фундаментальным для мистического познания является сознательный отказ от рационально-логических методов.
В ортодоксальных теистических системах (иудаизм, христианство, ислам) Абсолют представляет собой личностного Бога, а единение с ним – диалогическое «общение». В системах нетеистической мистики Абсолют есть безликое трансцендентное начало (даосизм, буддизм).
Мистик любого эзотерического, мистикоаскетического учения стремится к достижению истинного знания о бытии и потустороннем мире с помощью сверхчувственного, интуитивного анализа, личного мистического опыта общения с божеством. Его сокровенной целью является единение с Абсолютом вплоть до полного спиритуального исчезновения в нём, проникновение в сокрытые тайны всех реальностей, прямое и непосредственное познание истинно сущего как воплощения Высшей истины. Мистическое познание
– это сверхчувственное познание духовного Абсолюта. Оно отрицает противопоставление субъекта и объекта, пространственные и временные аспекты реального мира, законы человеческого мышления. Основа (суть) мистического миропонимания – это внутреннее таинственное «общение» человеческого сознания с духовным Абсолютом. Существуют многочисленные оттенки мистицизма, проявившиеся в истории разных религий. Тем не менее, несмотря на определённые различия между известными мистическими доктринами, они имеют общие черты. Интегральным для всех типов мистики является общая экзальтация и вхождение в экстраординарные состояния сознания, прежде всего – состояние транса (фр. transe – оцепенение) как кратковременной дисфункции сознания, расцениваемой мистиками как озарение.
Мистики всех времён и народов сходятся в том, что Высшую истину невозможно выразить посредством вербальных конструкций. Известен общепринятый в мистицизме принцип «молчание – знак высшей мудрости»; «знающий не говорит – говорящий не знает» [5]. Мистический опыт предполагает индивидуальность переживания, единичность знания. Согласно мистикам, чтобы познать и пережить Абсолют, необходима длительная духовная подготовка посредством практики нравственного самосовершенствования, аскетизма, молитв и т.д. В различных мистических традициях чётко проработаны методы воспроизведения мистического опыта (психотехника, аскетика). Ритуальная практика неразрывно связана с той или иной системой психофизических упражнений (дхьяна и йога в индийских учениях, «умное делание» православных монахов и т.д.), включающих в себя медитацию, сочетания слов (мантры индуизма, «молитва Иисусова» в православии, тысячекратно повторяемые восклицания в католицизме, зикр в суфизме и т.д.). Медитация может осуществляться либо при помощи определённых поз и регуляции дыхания (йога и пр.), либо в результате воздействия музыки, бешеной пляски (напр., дервишей), приводящих мистиков в состояние экстаза. В процессе исполнения экстатических танцев наступает момент, когда движения танцующих становятся автоматическими, бессознательными, происходит ускорение и внезапное изменение ритма, что вызывает состояние транса. Причём, приёмы этих танцев одинаковы и в Индии, и на Ближнем Востоке, и в Африке и т.д.
Формой общения мистика с Богом является молитва, медитация, своего рода концентрация ума, осуществляемая в особых духовно-эмоциональных (трансперсональных) состояниях, способом достижения изменённого состояния сознания
– мистический транс, основой практической жизни – всеобъемлющий аскетизм, от умерщвления плоти до полного изгнания страстей. В экстазе мистик чувствует себя гармонически слитным с мировым «целым», «единым», универсумом. Приёмы достижения такого состояния могут быть разными – от бешеной пляски до тихого «умиления» христианских аскетов. В итоге происходит идентификация сознания человека с «трансперсональной реальностью». В рамках мистических традиций считается возможным личное переживание трансцендентного сознания, которое является сознанием без объекта – чистое, недифференцированное блаженство, состояние экстаза. Основу мистического мироощущения, мистического опыта, характеризующего мистический, религиозный экстаз, считающееся высшим состоянием сознания, составляют следующие черты: чувство недифференцированного, «чистого», «единого», «пустого» сознания, дающего ощущение общности со всем Космосом; чувство существования вечного, внепространственного «духовного Абсолюта»; иррациональность бытия; чувство блаженства и покоя; чувство сакрального, священного; парадоксальность; невозможность вербальным способом описать смысл мистики; чувство красоты.
В целом акцент в мистической традиции делается не на концептуально-теоретические изыскания и вообще не на поиск средств выражения, но на специальную мистическую практику, имею щую своей целью непосредственное узрение истины.
Для понимания природы мистицизма необходимо обратиться к причинам его возникновения. Принято считать, что появлению мистицизма способствовали определённые социальные факторы. Одним из социальных факторов, формирующих мистические умонастроения, является неприятие устройства общества, ведущее к утрате надежд на возможность освобождения от страданий, зла и несправедливости. Человек ищет успокоения, спасения, идеала вне окружающей среды и направляет свои усилия на духовное самосовершенствование, которое приблизило бы, «слило» его с идеалом трансцендентного Абсолюта. Так совершается бегство от мира. То есть, мистика можно рассматривать как антипод человеку общественному, занятому в общественном производстве. Этот протест мог выражаться в пассивных формах (например, отшельничество) либо в определённых исторических условиях выливаться в активное сопротивление против социальной иерархии. Таким образом, побуждающим стимулом для мистических настроений служит недовольство окружающим социумом.
Исследователи, придерживающиеся диалектико-материалистических позиций, утверждают, что «корни мистицизма кроются в интересах и потребностях человеческого общества на определённом этапе его развития. Истоки религиозномистических, иррациональных тенденций следует искать прежде всего в общественной жизни, в социокультурной реальности человеческого бытия» [6]. Считается, что мистицизм как социокультурный феномен возникает как реакция против общества, а не против так называемого обрядоверия в рамках той или иной религиозной конфессии. Аскетические правила призваны по максимуму уничтожить социальное начало в человеке.
Одним из важных социальных истоков мистицизма признаётся непонимание противоречий общественного бытия, следствием которого явилось представление о скрытых причинах мира (воля духов, богов и т.п.). Не видя реальных возможностей решить жизненные проблемы, древний человек создавал вымышленный мир сверхъестественного.
Другим значимым объективным фактором социально-психологического характера считается беспомощность человека перед неумолимостью природной или социальной необходимости, которая превращается в его глазах в грозную силу сверхъестественного порядка. Мистицизм – средство иллюзорного преодоления этой непостижимой необходимости, достижения психического равновесия путём отчуждения от социальной и природной реальности» [7]. Показательно, что многие исследователи отрицают данный социальный фактор, полагая, что он ничего не объясняет.
Ещё одним важным фактором, вызывающим появление мистицизма, является фундаментальная потребность человека в вере, ибо вера есть неотъемлемый атрибут человеческого бытия, выходящий за рамки религиозного сознания. Не менее важным социально-психологическим истоком мистицизма признаётся проблема поиска смысла жизни. Что есть мир, каков смысл его собственного существования в нём и т.п. – это вопросы, в поисках ответов на которые человек будет пребывать всегда. Данная потребность будет разрешаться поразному, в том числе и мистическими исканиями. Кроме того, человеческое страдание в различных его проявлениях, отсутствие в объективной социальной реальности стабильности и устойчивости человеческого существования – явилось стимулом к раздумьям, поиску глубинных смыслов, подталкивающих человека к мистическому мировоззрению. Именно религия и мистицизм поддерживают в человеке представление о возможности стабильного и устойчивого существования. Религиозное представление об абсолютной и неизменной истине как раз и выполняет функцию поддержания ощущения устойчивости, стабильности и т.д. Неслучайно, разными традициями мистический опыт описывается как чрезвычайно благодатный, длящийся вечно.
Ещё одним обстоятельством, ориентирующим личность на интровертный способ существования, является рождение человека в религиозной семье, где им усваиваются соответствующие представления и установки.
Источником мистицизма может служить и такая фундаментальная проблема человеческого бытия как проблема жизни и смерти. Человеку присуще стремление жить вечно, ему не хочется умирать. Идея бессмертия, неуничтожимости души может выступать в качестве фундаментального принципа религиозных систем и верований.
Существуют и иные подходы к решению проблемы генезиса религиозного мистицизма. Мистики разных традиций считают, что их мистический опыт зиждется на доктрине и духовных ценностях соответствующей религии и есть результат полного усвоения религиозных представлений данной конфессии. Так, суфии возводят своё происхождение ко времени Пророка ислама и черпают вдохновение в Божественном слове, данном ему в откровении и запечатлённом в Коране. Духовные корни исламского мистицизма следует искать прежде всего в личности Пророка Мухаммеда, в связанной с ним традиции, в среде его ближайших сподвижников и, конечно, в откровении, ниспосланном Пророку – Коране.
В последние десятилетия для обоснования религиозно-мистической интерпретации мира, человека и его сознания стали использовать научные открытия. Получили распространение, преимущественно на Западе, так называемые концепции параллелизма, согласно которым фундаментальные идеи и понятия физики рассматриваются как идентичные религиозным, мистическим идеям. Авторы, разделяющие эту позицию, считают, что «мистический опыт» также может являться достоверным способом познания, как и объективный, научный. В умеренных формах эта позиция выражается в признании равноправия двух разных способов познания реальности: мистического и научного. В своих радикальных формах эта позиция может выражаться в полном неприятии научного способа познания и признании достоверности только мистического способа познания. Существуют концепции, в которых естественный мир рассматривается как вход в другие измерения, «иные реальности». Естественный мир рассматривается наряду со множеством иных миров. Вселенная предстаёт здесь в качестве голографической (многомерной) Вселенной. Голографическая парадигма стала в массовой культуре символом сущностного единства новейшей физики и древней мудрости – «вечной философии», выражавшей себя в разные эпохи как даосизм, буддизм, суфизм, мистическое христианство и т.д. Значительный интерес в этом плане представляют взгляды известного физика Ф. Капры, в результате своих исследований пришедшего к выводу о том, что физика и мистика находятся в отношении дополнительности [8].
Согласно Ф. Капре, М. Талботу и др. учёным, у современной физики и восточных мистических учений имеется ряд общих черт. Во-первых, холистский подход к миру – мир является органическим целым, в котором мельчайшая часть «соизмерима» с универсумом. Во-вторых, «парадоксальность» мышления – противоречие приводит не в тупик, а служит условием наиболее глубоких прозрений. В-третьих, «трансцендентность» – стремление выйти за границы обыденной очевидности, привычных форм языка, традиционных представлений о пространстве и времени, знание о мире нельзя описать формальной логикой. В-четвёртых, восточный мистицизм считает космос живым, данная идея релевантна современной науке [9].
Капра считал, что мистическое видение мира более глубоко и совершенно, чем научная картина действительности. Он полагал, что есть смысл говорить о восточной религиозно-мистической картине мира, основой которой является «мистический опыт», т.е. непосредственное интеллектуальное переживание действительности. Причём учёным отмечается общность черт, присущих этому опыту, независимо от места проживания мистика, от исторической и культурной традиции.
В религиях Востока все материальные предметы трактуются как компоненты единой неделимой «действительности» (в индуизме – брахман, в буддизме – дхармакайя, в даосизме – дао и т.д.). Переживание духовного единства Вселенной, утверждает Ф. Капра, является не только сутью мистического опыта, но и одним из наиважнейших законов, открытых современной физикой. Это единство проявляется в плоскости атомной структуры, проявляется во всё большей степени по мере углубления в структуры материи – доэлементарных, субатомных частиц. Кроме того, ученый проводит аналогию между идеей бутстрапа в адронной физике и мистической восточной концепцией о «единстве и взаимопроникновении всего сущего». Капра полагает, что идея бутстрапа, согласно которой «всё состоит из всего» аналогична «буддийскому бутстрапу» махаяны, по которой каждый отдельный объект в себе содержит все остальные объекты и по сути «является всем». По мере проникновения в субмикроскопический мир, заключает Ф. Капра, мы «придём к рассмотрению мира как системы неделимых, взаимодействующих компонентов с человеком как интегральной частью этой системы» [10]. Данная идея известна в восточных мистических учениях, согласно которой всеобщие взаимосвязи мировых событий органически связаны с человеком. В целом, вывод Ф. Капры и других авторов, придерживающихся такого подхода, заключается в том, что современная физика, подойдя столь поздно своим умом к глубокой мудрости Востока, не сможет далее развиваться без полной перестройки в своей гносеологии на методы и концепции буддийского познания истины.
Другой американский нейрофизиолог К. Прибрам попытался рассмотреть работу человеческого мозга на голографической основе обработки и хранения информации [11]. Эта идея была распространена на область всей Вселенной. И, действительно, если Вселенная представляет собой голограмму, где всё содержится во всём, то это задаёт всеобщий «архетип» причинной связи, объясняющий все тайны мира. Голографическая парадигма, которая принципиально отличается от описания мира в виде объединения первоначально изолированных разъединённых элементов, позволяет рассматривать всю Вселенную как единое неделимое целое. Кроме того, некоторые представители этого направления полагали, что голографическая парадигма позволяет понять явления психокинеза и экстрасенсорного восприятия. Каждая частичка голограммы характеризует собой всё целое. Если мозг человека и физическая Вселенная подчиняются голографическому принципу, то организм человека должен в некотором смысле репрезентировать всю Вселенную.
Для обоснования положений традиционного мистицизма также используются различные концепции моделей человеческого сознания, в которых делается попытка описать «глубины человеческого сознания», с которыми связаны его трансцендентные возможности. Одна из таких моделей была предложена К. Уилбером. В его схеме «спектр сознания» состоит из нескольких слоёв или уровней: уровень «ума», «трансперсональный» уровень, экзистенциальный уровень, уровень «эго» и «теневой» уровень. Особое внимание автором уделяется так называемому уровню «Ума», недифференцированному и бесконечному, основанию, бытию. «Умом» Уилбер именует абсолютную и предельную реальность Вселенной и утверждает, что ему идентично «находящееся глубоко внутри» человеческое сознание, являющееся ядром интуиции. «Ум – это то, что есть везде (беспространственно и поэтому бесконечно, безвременно и поэтому вечно), вне Ума ничего не существует. На этом уровне человек идентифицируется со Вселенной. Этот уровень не является ни анормальным состоянием сознания, а скорее – только реальным состоянием сознания, все другие существования по сути иллюзорны» [12].
Для объяснения религиозно-мистической концепции мира, человеческого сознания часто привлекается психоаналитическая теория «коллективного бессознательного» К.Г. Юнга. Юнг высказал мысль о существовании более глубокого слоя в структуре личности, который он назвал коллективным бессознательным [13]. Коллективное бессознательное, по представлениям учёного, есть хранилище латентных следов памяти человечества и даже наших человекообразных предков. В нём отражены мысли и чувства, общие для всех человеческих существ и являющиеся результатом нашего общего эмоционального прошлого. Юнг утверждал, что «в коллективном бессознательном содержится всё духовное наследие человеческой эволюции, возродившееся в структуре мозга каждого индивидуума» [14]. Содержание коллективного бессознательного складывается благодаря наследственности и одинаково для всего человечества. Юнг высказал гипотезу о том, что коллективное бессознательное состоит из мощных первичных психических образов, так называемых архетипов. Архетипы – это врождённые идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать, переживать и реагировать на события определённым образом. Точнее утверждать, что это скорее предрасполагающие факторы, под влиянием которых люди реализуют модели восприятия, мышления и действия в ответ на какойлибо объект или событие. Известно, что данные выводы были сделаны автором на основе многолетних наблюдений из собственной практики. Примечательно, что в ряду множества архетипов, описанных Юнгом, стоит Бог (духовный абсолют). Архетипические образы и идеи часто отражаются в сновидениях, а также нередко встречаются в культуре в виде символов, используемых в живописи, литературе и религии. Юнг в особенности подчёркивал, что символы, характерные для разных культур, часто обнаруживают поразительное сходство, потому что они восходят к общим для всего человечества архетипам. Появление и большое сходство мистических традиций в различных культурах объясняется именно наличием в структуре личности коллективного бессознательного, состоящего их архетипов. Последние выходят на поверхность сознания в состояниях транса, экстаза, в видениях, галлюцинациях, бреде больных и т.д. Таким образом, архетипы, согласно Юнгу, лежат в основе мистической практики, духовного опыта. По мнению учёного, психотехнические методы, используемые в мистической практике, позволяют проникнуть в бессознательные слои психики, коллективное бессознательное.
Действительно, мистицизм это явление универсальное, общечеловеческое, встречающееся всюду, не ограничивающееся ни географическими, ни национальными, ни хронологическими и какими-либо иными рамками. В любой общине всегда существовали индивидуумы, занимавшиеся поиском вечного, глубинных аспектов бытия. Сходные идеи, мысли вполне могут рождаться независимо друг от друга в сознании разных людей, между которыми невозможны были бы взаимосвязи и контакты. В своём историческом развитии человечество прошло достаточно долгий путь, накопив огромный духовный опыт. В разное время и на разных языках говорилось о существовании некоего сверхчувственного мира, представленного как абсолютная истина, качественно отличающегося от земного, феноменального, а также ценностях, имеющих непреходящее значение. При этом главным смыслом человеческого существования признавалось познание этой Высшей реальности. Проделав путь познания, каждый искатель истины имел возможность пережить её. Так, мистический опыт пережили основатели религиозно-философских традиций Будда, Иисус, Мухаммед и др., вследствие чего и зародились ныне мировые религии. Опыт первооснователей стал примером духовного роста и трансформации человеческого сознания для их адептов. С подобной миссией к людям было послано, согласно исламу, 124 тысячи посланников и пророков. Аналогично буддисты утверждали, что люди, подобные Будде, существовали и до него, и будут появляться в будущем.
Некоторые выдающиеся мистики сумели даже подняться над ограниченностью конкретно-религиозного восприятия окружающего мира. Знаменитый суфий ал-Халладж уподоблял различные вероучения ветвям одного дерева и призывал не принуждать человека бросать одну религию и принимать другую, ибо это «отвлечёт его внимание от ствола», т.е. от Бога [15].
Таким образом, мистические учения предлагают альтернативный интровертный способ существования, весьма отличный от привычного.
Законы развития человеческой психики, мышления, религиозно-философских традиций универсальны. Тот факт, что сходные идеи встречаются в различных религиозно-мистических системах, отнюдь, не доказывает их генетическую связь, совпадения вовсе не обязательно доказывают факт заимствования. Хотя, безусловно, следует признать, что идеологии, сосуществующие на одной и той же территории, не могут не претерпеть взаимовлияния, что, впрочем, не исключает автохтонности возникновения мистических идей в различных религиозных направлениях.

Литература:
1. Всемирная энциклопедия: Религия. Мн., 2003, С. 19.
2. Андерхилл Э. Мистицизм: Опыт исследования природы и законов развития духовного сознания человека. К.: София, 2000. С. 15.
3. Шиммель Аннемари. Мир исламского мистицизма. М., 2000. С 13.
4. Аликберов А.К. Эпоха классического ислама: Абу Бакр ад-Дарбанди и суфийск. энцикл. «Райхан ал-хака›ик (XI-XII). М., 2003. С. 10.
5. Дао и даосизм в Китае. М., 1982. С. 32.
6. Поликарпов В.С. Наука и мистицизм в ХХ веке. М., 1990. С. 11.
7. Там же. С. 13.
8. Капра Ф. Дао физики: исследование параллелей между современной физикой и восточным мистицизмом. Киев, 2002. С.
9. Там же. С. 45.
10. Капра Ф. Дао физики: исследование параллелей между современной физикой и восточным мистицизмом. Киев, 2002. С.
11. Pribram K. Behaviorism, phenomenology and Holism in psychology. NY., 1981. P. 148.
12. См.: Поликарпов В.С. Наука и мистицизм в ХХ веке. М., 1990. С. 37.
13. Jung C.G. The archetypes and the collective unconscious. NJ. 1936/1969.
14. Campbell J. Hero with a thousand faces. N.J. 1971.
15. Аликберов А.К. Эпоха классического ислама: Абу Бакр ад-Дарбанди и суфийск. энцикл. «Райхан ал-хака›ик (XI-XII). М., 2003. С. 10.

Заира Муртузова

Кандидат философских наук, доцент кафедры философии Дагестанского государственного технического университета (Российская Федерация)

Прочитано :


Напишите комментарии

(В своих комментариях читатели должны избегать выражения религиозной, расовой и национальной дискриминации, не использовать оскорбительных и унижающих выражений, а также призывов, противоречащих законодательству .)

Публиковать
Вы можете ввести 512 символов

Новостная Лента