В мозаике политических партий Российской империи можно выделить несколько основных идеологических направлений, которые сформировались на протяжении XIX начало XX веков. Если поместить все партии на некую воображаемую шкалу политического спектра, они могут быть выстроены справа налево в следующем порядке: консервативные, христианско-демократические, либеральные, центристские, социал-демократические, «зеленые» и коммунистические. Особняком стоят партии националистического толка у которых грани между идеологическими направлениями не всегда отчетливо понимается, к этому числу и относится армянская националистическая партия «Дашнакцутюн» для отвода глаз назвавшая себя социалистическим.
Изучение национальных отношений в обществе имеет как научное, так и практически-политическое значение. Национальные отношения теснейшим образом переплетаются с экономическими, социальными, культурными, демографическими, психологическими и иными факторами, они являются важнейшим элементом политической истории. Как показывает опыт, недооценка внимания к национальному вопросу может порождать острые конфликтные ситуации, угрожать стабильности государства, его целостности.


Выработка оптимальной национальной политики требует обращения к истории становления и развития национальных отношений в многонациональной Россииской империи, выявления позитивного и негативного опыта в этой сфере. Научный анализ особенностей развития национальных отношений и деятельности национальных политических объединений — важное условие понимания и решения задач в этой сложной области общественных отношений.
Сложности в проведении национальной политики в Российской империи усугублялись взначительной мере совместным проживанием на отдельных территориях страны различных народов. На рубеже XIX — XX вв. ситуация выглядела следующим образом: в Царстве Польском жили русские, поляки, евреи, немцы; в Прибалтийских провинциях — русские, немцы, латыши, эстонцы; в Северо-Западном крае — русские, поляки, белорусы, литовцы, евреи; в Закавказе — русские, армяне, грузины, азербайджанцы; в Малороссии — русские, украинцы, поляки, евреи. Сочетание разносторонних факторов привело к росту национального движения на национальных окраинах Российской империи и появлению уникального на тот исторический момент явления — национальных политических партий и организаций.[1].
Один лишь тот факт, что национальные партии в России возникли раньше общероссийских, говорит в пользу необходимости изучения процесса их становления, развития и взаимодействия. Имея в своем составе фракции различной политической ориентации, национальные партии оказывали влияние на политические организации, действовавшие в центральной России. Речь идет о взаимном влиянии не только по общеполитическим вопросам между национальными и общероссийскими партиями, но и по специфически этнической проблематике. [2].
Несмотря на то, что национальная проблематика получила широкое освещение в грузинской историографии, существует целый ряд малоисследованных проблем, требующих углубленной разработки, с учетом запросов практики и открытия новых источников.
Советский период историографии по данному вопросу характеризуется в целом абсолютизацией позиции правящей партии.[3]. Такой важный вопрос, как национальная политика властей, длительное время не вызывал особого интереса у исследователей [4]. В первые десятилетия советской власти вышли монографии С.Ю. Семковского[5]и Е. Драпкина[6], в которых авторы на основе марксистско-ленинской методологии с критических позиций рассматривали проблему национальной политики самодержавия.
Некоторый интерес к данной теме у советских исследователей появился с середины 1950-х годов, однако связан он был с изучением частных вопросов [7], например, со становлением системы народного образования в Российской империи (как одного из важнейших аспектов политики власти в сфере национальных отношений [8]). В это время вышла монография С.А. Мовсисяна[9], а также защищена кандидатская диссертация.
Рост национального самосознания и связанный с ним процесс партийного строительства в приграничных регионах России был обусловлен усиленной модернизацией регионов, проводимой центральным правительством.[10] С экономической точки зрения правительство проводило вполне дальновидную политику, активно содействуя формированию новых промышленных центров. В итоге, уже к концу XIX века можно говорить о четкой специализации в промышленном производстве отдельных национальных окраин, а также о стремительном росте городов. Постепенно увеличивалось количество школ, а значит и грамотность населения. Именно в области народного просвещения шла борьба национальных элит с центральным правительством за финансовый и политический контроль над общеобразовательными школами. Однако серьезным упущением царского правительства было то, что оно пыталось реформировать экономическую сферу при консервации политической. Модернизационные процессы в сочетании с консервативной политикой правительства, способствовали формированию националистически настроенных элит, рассматривавших успешное экономическое развитие своих регионов в качестве предпосылки для создания государственности или, по крайней мере, автономии и расширения прав.[11].
Программа царизма по русификации школ на Западе и в Закавказье, ассимиляция этих народов с русскими, а также вытеснение нерусских граждан с государственной службы не дали ожидаемых результатов. Кроме того, власти рассматривали национальные проблемы в значительной мере в рамках конфессиональных отношений.
В период революции 1905 — 1907 гг. правительство пошло на временные, и потому непоследовательные уступки в национально-конфессиональном вопросе.[12].
Однако революционные выступления на местах четко обозначили провал политики Центра, осуществлявшейся с конца XIX века. Возобновление же прежней политики после подавления революции 1905 — 1907 гг. свидетельствует о недооценке Петербургом значимости именно национального вопроса для политических и общественных объединений российского Запада и Закавказья.[13].
Национальные политические организации, действовавшие на территории Российской Империи, в первом приближении могут быть классифицированы по критерию отношения к конституционному принципу территориальной целостности страны. Внутри каждой из групп партий можно выделить определенную совокупность признаков с учетом которых стала возможна более точная классификации политических организаций. Среди таких признаков были выделены:
1.Отношение к преподаванию местного языка в средней школе (национально-культурный аспект); 2. Отношение к потенциальной возможности или невозможности дальнейшего пребывания в диаспоре на территории России (собственно национальный аспект); 3.Отношение к экономической роли того или иного малого народа в хозяйственной жизни страны (экономический аспект);
4.Отношение к возможности/невозможности открытого проявления национальных чувств, особенно в плане политического обособления вплоть до отделения с образованием независимого государства (государственно-правовой аспект).
В итоге, в группе автономистских партий были выделены три подгруппы, рассматривавшие национальный вопрос с разных идейных позиций. К первой подгруппе отнесены партии, которые в теоретическом плане обосновывали необходимость введения института национально-культурной автономии для решения национального вопроса в России. К партиям этого типа относятся Бунд, Социалистическая еврейская рабочая партия и армянская «Дашнакцутюн».[14].
Ко второй подгруппе относятся организации, которые считали возможным решение национальных проблем только в рамках территориальной автономии, которая рассматривалась как возможность осуществления местного (краевого) законотворчества (и, соответственно, создания местных законодательных органов в виде сейма, рады и т.п.) при соблюдении норм общероссийского законодательства, но с обязательным введением национального языка в административной и образовательной деятельности. О явном приоритете национального вопроса над общеполитической платформой свидетельствуют документы и материалы целого ряда партий, таких, как Национально-демократическая партия Царства Польского, Социал-демократия Королевства Польского и Литвы, Польская социалистическая партия — Левица, Революционная украинская партия, Украинская социал-демократическая рабочая партия[15], Белорусская социалистическая громада[16], Партия социалистов-федералистов Грузии.[17].
Наконец, к третьей подгруппе автономистских партий относятся те организации, которые также выступали с автономистских позиций, однако с приоритетом классового принципа перед проблемами в национальной сфере: Союз армянских социал-демократов, «Гуммет», Латышская социал-демократическая рабочая партия и «Спилка». При обсуждении национальной проблематики в программных заявлениях этих организаций четко прослеживается интернационалистская риторика. Будучи сторонниками активного сотрудничества с РСДРП, они пропагандировали лозунг
«права наций на самоопределение», оставляя за собой право выражать национальные интересы своих сторонников.
Среди сепаратистских политических объединений выделяются «латентные» и «открытые» сепаратисты. К первой подгруппе относятся такие политические объединения, как Литовская социал-демократическая партия, Украинская демократическая партия, Украинская радикальная партия, Украинская демократическо-радикальная партия, Украинская партия социалистов-революционеров, армянская «Гнчак»[18]. Они, с одной стороны, для внешней аудитории выступали с автономистских позиций, высказываясь в пользу территориальнокультурной автономии, а, с другой, для внутреннего окружения, выступали с откровенно сепаратистских позиций, прикрываясь часто общими демократическими фразами.
Появление партий подобного типа можно объяснить стремлением к использованию политической конъюнктуры, поскольку они имели готовую позицию для обоих вариантов развития событий: и на случай эскалации революционных событий, и на случай официальной реакции на них.
К подгруппе «открытых» сепаратистов относятся те политические объединения, которые связывали возможность общественного развития с непременным и предварительным условием обретения национальной независимости. К этим партиям относятся: армянская партия Дашнакцутюн, Польская социалистическая партия, Украинская народная партия, Литовская демократическая партия. Выступая с откровенно националистических позиций, лидеры данных партий открыто выдвигали территориальные претензии не только к России, но и к соседним государствам с большими национальными диаспорами. Иными словами, революционные выступления в России, Австро-Венгрии, Персии, Турции были по сути выгодны этим сепаратистским организациям. В первую очередь оно наруку было армянским националистам, которые были вскормлены Россией, для своих геополитических целей в сторону Османской империи.[19].
Незрелость национально-ориентированных партий и отсутствие до 17 октября 1905 г. легальной возможности открыто заявлять свои позиции зачастую приводили к тому, что одни и те же взгляды (с небольшими вариациями) отстаивали одновременно сразу несколько политических группировок. С появлением свободы слова, на фоне продолжавшейся до 1907 г. революции начался бурный процесс слияния этих групп в более широкие политические объединения.[20]. Параллельно этому процессу в ходе революции и особенно по ее окончании, шло обратное движение, а именно: внтрипартийное размежевание, которое приводило к детализации партийных установок, а нередко к расколу крупных партий.
И все же, несомненным положительным моментом революционный ситуации 1905 — 1907 гг. стало то, что многие политические объединения, обретя легальную связь с массами, получили возможность институциализации как по отношению к реформированному царскому режиму (легализация), так и по отношению друг к другу (уточнение политических платформ в прессе и партийной литературе). В результате этого политического процесса (к 1917 году он, однако, так и не был завершен) в России возникло почти три десятка организаций, которые даже с современной точки зрения могут быть справедливо названы партиями.
Конечно, наиболее радикальных из них (сепаратистов) царское правительство стремилось отстранить от участия в представительских учреждениях и, тем самым, обречь их на застой и прозябание в подполье. Вместе с тем, более умеренные части политического спектра, если не посредством фракционного представительства, то хотя бы через своих лидеров, вышли на всероссийскую трибуну открывшейся в 1906 г. Государственной Думы.
Основное требование всех депутатов от национальных партий заключалось в учете узкоспецифических требований отдельных национальных окраин. В свою очередь, это вело лидеров партий к постановке вопроса о необходимости установления областного самоуправления с национальным законодательным органом, в ведении которого должны были находиться все ключевые экономические и политические вопросы. Иными словами, речь шла о контроле со стороны национальной элиты финансовых, земельных и других фондов.
Парламентская деятельность депутатов-националистов в Думе III и IV созывов характеризуется, прежде всего, наличием у них определенного опыта политической борьбы, накопленного в I — II Думах, а, следовательно, и расширением круга вопросов, которые использовались для постановки национальных требований окраин. Выяснено, что суть этих требований в национальной сфере не отличалась от той, что уже была озвучена в Думе первых двух созывов. Однако акцент постепенно перемещался на критику русификаторской политики властей, которая проявлялась в системе образования, судах, в вопросах вероисповедания, административного управления и т.п. Причем политика русификации, по мнению этих депутатов, проводилась на различных уровнях — и на местном, и на центральном.
Новое в парламентской деятельности депутатов от национальных окраин в Думах[21]. III [22]. и IV [23] созывов проявилось в попытке с общероссийской трибуны опровергнуть обвинения властей в призывах к сепаратизму.[24]. При этом заметно смягчение тона выступлений по сравнению с Думами первых двух созывов. Вышли на поверхность также и противоречия между интересами различных национальных меньшинств, что, в конечном счете, не позволило осуществить постановку в Думе национального вопроса[25] в качестве отдельной, важной самой по себе проблемы российской внутренней политики начала XX века.[26].
Нет сомнения, что большинство национальных партий, решая сначала задачи удовлетворения потребностей своих народов, так и не сумели выйти за рамки узконационалистических представлений о путях решения национального вопроса в России.[27]. А это, в свою очередь, оказывало непосредственное влияние на проводимую правительством политику. Отсутствие обобщенных требований национальных партий определило внимание центральной власти лишь к отдельным аспектам национальных отношений. Учитывая опыт конца XIX начала XX вв., можно отметить, что национальный вопрос следует рассматривать в непосредственной связи с другими сферами общественного развития, а проводимую политику соотносить с интересами всех национальностей. Однако армянская националистическая партия
«Дашнакцутю» в овечей шкуре называвшая себя социалистической преследовало только свои собственные интересы и строило грандиозные планы, что привело впоследствии их к трагедии.

Литература:

[1]. В 1984 году под редакцией Ю.С. Кукушкина вышла коллективная монография «Национальный вопрос в дореволюционной России и его решение после Великой Октябрьской социалистической революции», в рамках которой были введены в научный оборот новые архивные материалы.; Миллер А.И. Империя Романовых и национализм: эссе по методологии исторического исследования. М.,
2006.; В.А. Тишкова.Национальная политика России: история и современность. М., 1997; Тишков В. А. Концептуальная эволюция национальной политики в России // Россия в XX в.: Проблемы национальных отношений. М., 1999. С. 31 — 54; Трепалов В.В. Формирование системы отношений между центром и национальными окраинами в России (XVI — XX века) // Россия в XX в.: Проблемы национальных отношений. М., 1999. С. 115 — 120.; Авилиани С. Национальный вопрос в России и его разрешение в программах политических партий. Пг., 1917.;Всеподданейший доклад И. И. Воронцова-Дашкова Николаю II. 12.3.1905 г. // Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.) СПб., 1998. С. 481 — 482.;Всеподданейший доклад И. И. Воронцова-Дашкова. 22.4.1905 г. // Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.) СПб., 1998. С. 476 — 477.; Всеподданейший доклад А.П. Игнатьева
22 мая 1906 г. II Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.) СПб., 1998. С. 79 — 80.; Выписка из Всеподданейшего отчета о состоянии Тифлисской губернии за 1899 г. // Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.) СПб., 1998. С. 469 — 470.
[2]. Всеподданейший доклад А.П. Игнатьева 22 мая 1906 г. ; Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.) СПб., 1998. С. 79 — 80.
[3]. Каппелер А. Россия — многонациональная империя. М., 2000.; Национальный вопрос в дореволюционной России и его решение после Великой Октябрьской социалистической революции
/ Под ред. Ю.С. Кукушкина. М., 1984.; Смит Э. Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004.; Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997.
[4]. Семковский С.Ю. Национальный вопрос в России. Пг., 1918; Драпкина Е. Национальный вопрос в царской России. М., 1930.
[5]. Драпкина Е. Национальный вопрос в царской России. М., 1930.
[6]. Например: Высочайшее повеление, объявленое Министром Народного Просвещения «О разрешении Ольге Вернер открыть на ее средства в городе Лодзи женскую Гимназию с правами правительственных Гимназий». 4.6.1905 г. //ПСЗ. Собр. 3. Т. 25. Отд. 1. Ст. 26341.
[7]. Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета «Об устройстве надзора за начальными училищами Дерптского учебного округа». 26.1.1887 г. //ПСЗ. Собр. 3. Т. 7. Ст. 4196.
[8]. Мовсисян С.А. Состояние народного образования и распространение марксистских педагогических идей в Армении, 1900— 1917. Ереван, 1955.
[9]. Степанов Ю.Г. Национальные движения и национальная политика в Российской империи второй половины XIX — начала XX века // Освободительное движение в России. Саратов, 2007. Вып. 22. С. 64 — 74.
[10]. Хоскинг Дж. Россия: народ и империя. Смоленск, 2000.
[11]. Хачапуридзе Г.В. Революция 1905 — 1907 гг. в Грузии // Революция 1905 — 1907 гг. в национальных районах России. М., 1955. С. 471 —535.; Представление МВД «Об изъятии управления имуществами армяно-григорианской церкви в России из ведения духовных установлений». Март 1900 г. // Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.) СПб., 1998. С. 769 — 773.
[12]. Черменский ЕД. Буржуазия и царизм в революции 1905 — 1907 гг. М.-Л., 1939.
[13]. Манифест «Союза армянских социал-демократов» (октябрь 1902 г.) //Программные документы национальных политических партий и организаций России (конец XIX в. 1917 г.). Вып. 1. М., 1996. С. 56 — 60.; Программа Армянской революционной партии "Дашнакцутюн" (1907 г.). Утверждена съездом партии 1907 г. // Программы политических партий России. Конец XIX — XX вв. М., 1995. С. 122 — 136.
[14]. От Полтавской «Громады» Украинской демократической партии // Национальный вопрос в программных документах политических партий, организаций и движений России. Начало XX в. Томск, 1998. С. 63 — 66.
[15]. Программа Белорусской социалистической громады (1917 г.) // Программы политических партий России. Конец XIX — XX вв. М., 1995. С. 147—151.
[16]. Программа Грузинской революционной партии социалистов-федералистов, утверждённая съездом (1904 г.) // Программы политических партий России. Конец XIX — XX вв. М., 1995. С. 184 — 192. [17]. Чмырь С.Г. Украинская демократическо-радикальная партия: генезис, программа, тактика (90-е годы XIX в. 1909 г.) // История национальных политических партий России. М., 1997. С. 146 — 153. Щёголев С. Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма. Киев,1912.;Осерская Э.В Роль армянских политических партий в эволюции национально-освободительного движения армян в османской империи (1878 г. начало xx в.) журнал: историческая и социальнообразовательная мысль. №5, м., 2011.;Степанов Ю.Г. Национальные движения и национальная политика в Российской империи второй половины XIX — начала XX века // Освободительное движение в России. Саратов, 2007. Вып. 22. С. 64 — 74.;Смит М. Партия «Мусават» и формирование азербайджанского социал-демократического национализма// Там же. С. 154 — 163.; Смирнова М.И. Национальные политические партии России социал-демократического направления (конец XIX — начало XX в.) // История национальных политических партий России. М., 1997. С. 131 — 145.
[18]. Программа Армянской революционной партии "Дашнакцутюн" (1907 г.). Утверждена съездом партии 1907 г. // Программы политических партий России. Конец XIX — XX вв. М., 1995. С. 122 — 136.
[19]. Залевский К. Национальные партии в России // Общественное движение в России в начале XX века. Т. 3. Кн. 5. СПб, 1914. С. 227 — 344.; Копия с письма Н.Н. Анненкова В.А. Долгорукову. 17.3.1863 г. II Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX —начало XX вв.) СПб, 1998. С. 431.
[20]. Абдулин Э.М. Государственная Дума как институт представительнойвласти России начала XX века // Российский парламентаризм: история и современность. Ульяновск, 2005. С. 17 — 26. [21]. Аврех А.Я. Столыпин и третья Дума. М., 1968.
[22]. Аврех А.Я. Царизм и IV Дума (1912— 1914 гг.). М., 1981.
[23]. Алекторов А.Е. Инородцы в России. Современные вопросы. Финляндцы. Поляки. Латыши. Немцы. Армяне. Татары. СПб., 1906.
[24]. Алешкин A.M. Думы Таврического дворца. М., 2006.
[25]. Императорская Россия и мусульманский мир. Сборник материалов. М., 2006.
[26]. Алешкин A.M. Думы Таврического дворца. М., 2006.
[27]. Императорская Россия и мусульманский мир. Сборник материалов. М., 2006.

Марина Изория
Доктор политических наук, профессор, грузинского гуманитарно-экономического университета (Грузия)

Прочитано :