Геополитические проекты и грузинское геополитическое пространство

14.11.15 18:59


Общая проблематика геополитического устройства современного мира имеет прямое отношение к России, где мы встречаемся с теми же основными геополитическими проектами. Три категории регионализм, государство -нация и Большое Пространство имеют прямые аналоги в нашей геополитической действительности.[1]


Регионализм соответствует сепаратистским тенденциям в пределах Российской Федерации как в случае национальных республик и округов, так и в случае претензий на полную автономию сугубо территориальных образований. [2]Централистско-государственная модель отстаивается сторонниками геополитического проекта "Россия в рамках Российской Федерации. Те, кто ратуют за восстановление СССР, воссоздание Российской Империи в рамках СССР или создание Евразийской Империи, относятся к категории идеологов Нового Большого Пространства. Как и в общей схеме, сторонники того или иного проекта совершенно не обязательно придерживаются одинаковых политических убеждений. Более того, каждый проект может иметь два полярных знака, которые, условно, определяются как "правый" и "левый". Попробуем обозначить позиции "правых" и "левых" в российской политической жизни в их отношении к трем геополитическим вариантам.
Сепаратистские тенденции на крайне "левом" фланге используются теми силами, которые стояли и за развалом СССР. Считая советское государство оплотом реакционности и тоталитаризма, российские либералы уже давно выдвигали идеи "Руси в границах XIV века" и т.д., что предполагало дробление русских территорий на отдельные фрагменты как по этническому, так и по чисто географическому принципу Данный регионалистский проект отстаивается некоторыми крайними либералами, откровенно желающими распада России.[3] К их числу следует также отнести и те страны которые заинтересованы в возвращении своих исторических территории оккупированных Россией, так как считают, что только после распада России они смогут возвратит оккупированные территории. В первую очередь к этим странам относятся Грузия и Азербайджан, помимо этого, распада России желают крупные геополитические пространства, в своих геополитических целях.
Такой ультралиберальный вариант созвучен некоторым идеям определенной части противоположного, крайне националистического лагеря, которая считает, что русским необходимо создать компактное моноэтническое государство, основанное на принципах расовой чистоты и этнического изоляционизма. Такова идея создания "Русской Республики". Среди нерусских этносов, населяющих территорию России, существуют аналогичные по сути проекты создания независимых мононациональных государств. [4]
"Левый" вариант национально-государственной программы в рамках Российской Федерации воплощало в себе постгорбачевское российское руководство, убежденное, что для проведения реформ выгоднее всего использовать именно централистские методы, подчинив все российские регионы жесткой линии Москвы. Государственный централизм, по мысли этих сил, является наилучшим и скорейшим способом трансформировать социально-политическую реальность России таким образом, чтобы привести ее к "общечеловеческим", "прогрессивным", а, по сути, "западным" и "атлантистским" стандартам. В регионализме "левые" централисты закономерно видят опасность для осуществления своих целей, так как децентрализация и автономизация регионов могут способствовать созданию таких режимов, которые отвергли бы логику либеральных реформ и предложили бы иные, альтернативные (условно "правые") социально-политические проекты. Имперская экспансия также неприемлема для этих сил, так как восстановление СССР может повлечь за собой соответствующие идеологические последствия. [5]
Существует и активно набирает силу движение "правых" государственников. Это патриоты, смирившиеся с распадом СССР и считающие, что создание из Российской Федерации мощного централизованного российского государства послужит делу сплочения нации, организации мощного самостоятельного автаркийного пространства. "Правые" государственники отвергают и сепаратизм и империализм, считая, что дробление России означает потерю русскими принадлежащих им территорий, а имперская экспансия привнесет много инонациональных элементов и грозит национальной доминации русских. [6]
Среди теоретиков воссоздания Империи также есть два полюса. "Левые" российские мондиалисты в основном ориентирующиеся на Горбачева и его лобби, считают необходимым скорейшее создание "единого демократического пространства" как на территории СНГ, так и шире, в рамках евразийского пространства. [7]
"Правое" понимание Нового Большого Пространства воплотилось в политических программах оппозиции, непримиримой по отношению к режиму. Большинство представителей этой оппозиции как национал-коммунисты, так и традиционал-империалисты считают, что Россия в рамках Российской Федерации является не только территориально недостаточным геополитическим образованием, но принципиально ложным решением в вопросе защиты стратегических интересов России как великой державы.[8]"Правое" евразийство исходит из сугубо имперского понимания исторической миссии России, которая либо должна быть самостоятельным автаркийным "континен том", либо отклониться от своего исторического и геополитического предназначения, в геополитическом понимании.
Фундаментальным законом геополитики является принцип Большого Пространства , выделенный Макиндером и Хаусхофером и развитый Карлом Шмиттом.[9] Согласно этому принципу, национальный суверенитет государства зависит не только от его военной силы, технологического развития и экономической базы, сколько от величины и географического месторасположения его земель и территорий. Классики геополитики исписали сотни томов, доказывая то, что проблема суверенитета прямым образом зависит от геополитической самостоятельности, самодостаточности, автаркийности региона. [10]Те народы и государства, которые действительно стремятся к суверенитету, должны в первую очередь решить проблему территориальной самодостаточности. В нашу эпоху такой самодостаточностью могут обладать только очень крупные государства, расположенные в регионах, стратегически защищенных от возможного нападения (военного, политического или экономического) других государственных образований.
Сегодня все более распространенным становится геополитический проект "мондиализма", смысл которого сводится к превращению всей поверхности земли в Единое Большое Пространство, управляемое из американского центра. Однако этому противопоставляется агрессивная политика России против стратегический важных стран Южного Кавказа, дабы не допустить проникновение США в этот важный регион. Этой политике также противостоят своим геополитическим пространством Китай, Иран, Турция и Арабский мир.
Проект проамериканского, "атлантистского" Большого Пространства, создание планетарного Pax Americana или установление "нового мирового порядка" с единым "мировым правительством" это, по сути, геополитические синонимы.[11] Именно такой план разрабатывается и реализуется сегодня в международной политике Запада, и в первую очередь, США. Очевидно, что мондиалистская концепция Большого Пространства полностью исключает любые формы подлинного государственного и политического суверенитета каких бы то ни было народов и государств. Более того, двуполярный мир давал несравнимо больше степеней свободы (суверенитета) государствам, включенным в сферу влияния одного из двух Больших Пространств, чем это планируется в мондиалистском проекте, хотя бы уже потому, что планетарное противостояние заставляло не только подавлять государства-сателлиты, но и подкупать их. Единое планетарное Большое Пространство мондиалистских футурологов будет означать полное исчезновение даже слабой тени какого бы то ни было суверенитета, так как силовое (военное или экономическое) подавление раздробленных и атомизированных "малых пространств" станет единственным способом контроля. Поэтому нынешняя ориентация стран постсоветского пространства к США скорее вызвано агрессивной политикой России в отношении этих стран, а безусловно не стремлением создания мондиалистического пространства.
Актуальная ситуация ставит перед каждым государством и каждым народом (и особенно перед государства ми и народами, входившими ранее в геополитический блок, противоположный атлантическому Западу) насущную альтернативу либо интеграция в единое Большое Пространство под руководством атлантистов, либо организация нового Большого Пространства, способного противостоять последней сверхдержаве . Вопрос о подлинном геополитическом суверенитете имеет к этой альтернативе прямое отношение, но при этом никакого полного суверенитета для отдельного народа или государства не может быть ни в одном из двух случаев. [12]При принятии мондиалистской модели всякий суверенитет вообще заведомо исключается, так как "мировое правительство" становится безальтернативным и единственным центром власти, и суверенным является в таком случае только планетарная псевдоимперия "нового мирового порядка". Все ее части становятся при этом колониями. При организации нового Большого Пространства мы имеем дело с относительным суверенитетом в рамках большого геополитического образования, так как это возможное Большое Пространство будет относительно свободно при определении идеологической и мировоззренческой доминанты. Значит, народы и государства, которые войдут в этот блок, смогут рассчитывать, по меньшей мере, на этнокультурный суверенитет и на прямое участие в созидании и разработке новой макроидеологии, тогда как мондиалистский вариант "нового мирового порядка" уже является идеологически законченным и выработанным и предлагается всем народам земли как колониальный аналог либерально-рыночной американской модели.
Особенность актуальной геополитической ситуации в том, что инициатива разрушения евразийского Большого Пространства, существовавшего до последнего времени в форме социалистического лагеря, исходила из самого центра этого лагеря, из столицы Евразии Москвы. Именно СССР в лице Горбачева стал инициатором включения евразийского блока в мондиалистский проект. Идеи "перестройки", "нового мышления" и т.д. на геополитическом уровне означали полное принятие модели единого Большого Пространства и сознательный переход от двуполярного мира к однополярному. Вначале был разрушен социалистический лагерь, урезан Восточный блок. Потом геополитическое самоликвидаторство было продолжено и от России отбросили те регионы, которые принято называть сегодня постсоветским пространством.
Надо заметить, что никакого политического суверенитета в случае вхождения в состав Европы конечно, эти страны не получат, так как Большое Пространство, предоставляя геополитическую, экономическую и военную протекцию, требует от своих подданных, в свою очередь, отказа от политико-национальной самостоятельности, от права проводить собственную идеологическую или дипломатическую политику, идущую вразрез с интересами Европы.[13] Как бы это ни затрагивало представителей "малого стран", в нашей ситуации суверенными могут быть только сверхгосударства, континентальные Империи, взятые как единое целое.
Геополитическая проблема постсоветского пространства имеет и еще один аспект, это атлантический фактор , действующий непосредственно и навязывающий этим странам политические ходы, выгодные мондиализму и американизму. В этом вопросе существует несколько уровней.
США имеет перспективу реального мирового господства только в том случае, если никакого иного Большого Пространства на планете больше не будет. Отсюда следует вывод, что американская геополитика своей главной целью имеет разрушение потенциального геополитического сильного блока и создание препятствий для его образования. [14]В истории мы имеем прецедент такой политики в лице Англии, всегда стремившейся к созданию на континенте "санитарного кордона" или "санитарных кордонов". "Санитарный кордон" представляет собой территорию государств и народов, которая располагается между двумя крупными геополитическими образованиями, чей союз или обоюдное вхождение в Большое Пространство могло бы составить опасную конкуренцию заинтересованной державе (ранее Англии, сегодня США). Страны "санитарного кордона" как правило являются одновременно причиной конфликтов двух континентальных держав, причем их геополитическая самостоятельность де факто невозможна, и поэтому они вынуждены искать экономической, политической и военной поддержки на стороне. Сущность политики третьей крупной геополитической силы в данной ситуации состоит в том, чтобы сделать из "санитарного кордона" зону напряженности между двумя близкими Большими Пространствами, провоцируя эскалацию конфликта через дипломатическое влияние на правительства "промежуточных" стран. Самым радикальным вариантом "санитарного кордона" является положение, при котором "промежуточная" страна стремится к полной независимости от обоих континентальных соседей, что на практике означает превращение в колонию третьей "далекой" державы.
Самым знаменитым примером "санитарного кордона" были в начале века страны, расположенные между Россией и Германий и контролировавшиеся Англией. Они разбивали Большое Пространство Средней Европы и Большое Пространство России-Евразии, служа прямыми агентами и сатрапами стран европейского Запада.[15] Тот же ход повторялся неоднократно и в других более локальных ситуациях. В наше время США в силу прямой геополитической необходимости вынуждены сделать "санитарный кордон" основным инструментом своей внешней политики. В докладе американского советника по делам безопасности Пола Вольфовица правительству США (март 1992) прямо говорилось о "необходимости не допустить возникновения на европейском и азиатском континентах стратегической силы, способной противостоять США", и в этом смысле указывалось, что страны "санитарного кордона" (в частности, страны Прибалти ки) являются "важнейшими стратегическими территориями, покушение на которые со стороны русских должно повлечь за собой вооруженный отпор со стороны стран НАТО". [16]Это идеальный пример геополитической логики третьей державы в зоне обоюдных интересов Германии и России. Однако Кавказ еще не разделен на сферу влияния этих держав, это пространство, как бы разделено на две части, однако ни одна из указанных держав не чувствует себя обладателем этого региона, хотя оба имеют своих союзников, предлагают свое геополитическое пространство для решения своих национальных вопросов, тем не менее Державы не созрели еще для принятия окончательного решения.
Политику "санитарного кордона" можно выразить в формуле "независимость от ближнего и зависимость от дальнего". При этом надо ясно понимать, что ни о какой подлинной независимости или суверенности здесь не может быть и речи, хотя близорукий "мелкий национализм" и может на уровне обывателя временно отождествить такую "колониальную зависимость от третьей державы" с успехом "национально-освободительной борьбы". Следует напомнить также, что в случае малых государств в нашем прекрасно управляемом мире не может быть не только победы, но и полноценной, единодушной борьбы.
Страны постсоветского пространства, вышедшие из под контроля Москвы по воле различных геополитических обстоятельств,), имеют все шансы стать "санитарным кордоном" мондиалистской политики США на континенте, а значит, потерять доверие своих соседей .Политической самостоятельности эти страны будут полностью лишены, а безопасность их населения постоянно будет под угрозой континентальный соседей, которые не преминут отомстить. Пример этому является открытая агрессия России против непослушной Грузии. Внешняя политика России нацелена на разрыв этого т.н. санитарного кордона и перевода его потенциала хотя бы в нейтральное русло, поэтому в нынешних геополитических условиях Россия «тихо» продолжает ползучую оккупацию территории Грузии.
Таковы принципы геополитики, однако из геоистории Грузии известно, что грузинский народ никогда не смирится с потерей своих исторических территории, и будет продолжать борьбу для возвращения своих территории.

Литература:

[1] Исаев Б.А. Геополитика: Учебное пособие. – СПб.: Питер, 2006.
[2] Колосов В. А., Мироненко Н. С. Геополитика и политическая география: Учеб. для вузов. – М.: Аспект Пресс, 2002.
[3] Поздняков Э. А. Геополитика. – М.: АО Издательская группа «Прогресс» – «Культура», 1995.
[4] Сирота Н. М. Основы геополитики: Учебное пособие. – СПб.: ИВЭСЭП, 2001.
[5] Тихонравв Ю. В. Геополитика: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 2000.
[6] Антология мировой политической мысли, тт. 1-2. М., 1997.
[7] Ашенкампф Н.Н. Современная геополитика. М., 2005.
[8] Бабурин С.Н. Российский путь: становление российской геополитики накануне XXI в. М.,
[9] Маккиндер Х. Дж. Географическая ось истории // Полис, 1995, № 4.
[10] Вандам Е.А. Геополитика и геостратегия. М., 2005.
[11] Василенко И.А. Геополитика современного мира. М., 2006.
[12] Данилевский Н.Я. Россия и. Европа. СПб., 1995.
[13] Дергачев В. Геоэкономика (Современная геополитика). М., 2002.
[14] Зюганов Г.А. География победы. Основы российской геополитики. М, 1998.
[15] Ильин И.А. О грядущей России. М., 1993.
[16] Кефели И.Ф. Судьба России в глобальной геополитике. СПб., 2004.

Наргиза Гамсония
Доктор исторических наук, профессор, Сухумский государственный университет (Грузия)

Прочитано :


Напишите комментарии

(В своих комментариях читатели должны избегать выражения религиозной, расовой и национальной дискриминации, не использовать оскорбительных и унижающих выражений, а также призывов, противоречащих законодательству .)

Публиковать
Вы можете ввести 512 символов

Новостная Лента