АНАЛИТИКА

По случаю 3 летней годовщины победы Азербайджана в 44-дневной войне правительство Исламской республики Иран направило официальное поздравление, которое выглядит по меньшей мере лицемерно, учитывая то, что Иран не только долгие годы по факту поддерживал оккупацию Арменией азербайджанского Карабаха и сепаратистское образование под названием «арцах», но и теперь бряцает оружием каждый раз, когда реваншисты и «арцахские» сепаратисты делают попытки переиграть историю. О недопустимости такого поведения соседа напомнил, выступая в Шуше по случаю годовщины Победы президент Азербайджана Иьхам Алиев: «…Армения должна знать, что в нынешних рамках нас удерживает не заявление какого-то покровителя Армении, а наша собственная политика… Они должны понять это, чтобы не стать во второй раз жертвой тех, кто сидят за границей и хотят рассматривать этот регион как площадку для игр…»

Парадокс заключается в том, что, организуя военные учения на границе с Азербайджаном в поддержку территориальных притязаний Армении и «арцахских» сепаратистов, Иран сам у себя уже имеет колоссальные проблемы с недовольством населения целого ряда провинций. И для того чтобы понять насколько серьезна проблема достаточно посмотреть на карту:



Здесь иранские правозащитники указали в разрезе провинций число погибших в ходе подавления властями протестов, которые вспыхнули по всему Ирану после гибели 16 сентября 2022 г. молодой девушки Махсы Амини, задержанной за нарушение установленного властями «дресс-кода». При этом, все понимают, что гибель Махсы Амини была лишь поводом, искрой из-за которой копившееся до этого недовольство вспыхнуло массовыми протестами. И чем больше погибших в ходе их подавления, тем, соответственно, больше масштабы недовольства народа и протестные настроения.

На карте видно, что, если исключить столицу Тегеран, где среди молодежи и студентов больше всего оппозиционные настроения, самыми недовольными сложившимся положение вещей являются национальные провинции Ирана, где преобладает «неперсидское» населения. И это не просто «национальные окраины», а регионы, занимающие стратегически важнейшее положение.

Мировые СМИ в последнее время говорят о протестных настроениях в иранском Южном Азербайджане, где люди недовольны ущемлением прав и свобод, их азербайджанской культуры и идентичности. Но судя по карте, есть регионы, где недовольство тегеранским режимом еще больше. Это с одной стороны крайний Юго-Восток, пограничная с Пакистаном и Афганистаном провинция Белуджистан, а с другой стороны прикаспийские области – Гилян и Мазендеран. Города Решт в Гиляне и Амоль в Мазендеране стали в последнее время эпицентрами наиболее массовых протестов и столкновений протестующих со стражами порядка.

Мало кто за пределами Ирана знает, что, несмотря на внедряемую в Иране «великоперсидскую» идеологию, проживающие на южном берегу Каспийского моря гилянцы и мазендеранцы не идентичны персам. У них есть свои очень похожие между собой языки, хотя и относящиеся к иранской группе, но достаточно далеко отстоящие от персидского (фарси).

Еще большие различия у гилянцев и мазендарнцев с персами по культуре. Практически все исследователи отмечают идентичность культуры Гиляна и Мазендерана с тюркской, прежде всего азербайджанской. При этом, азербайджанцы составляют значительную часть населения Гиляна и Мазендарана, а административный центр провинции Мазендеран Сари преимущественно азербайджанский город. В Сари и его окрестностях проживают азербайджанцы, относящиеся к племени каджар, тому самому, которое доминировало в Иреванском и Гянджинском ханствах, а на протяжении значительного отрезка истории и в Карабахе. Именно из мазендераских каджар происходила Каджарская династия, правившая в Иране до 1925 г.

Также нужно напомнить, что на стремление гилянцев и мазендеранцев к самостоятельности в истории уже делали ставку определенные внешние силы. Самый яркий пример так называемая Гилянская советская республика, которую пыталась в 1920-1921 гг. создать в Гиляне Советская Россия после полной оккупации Красной армией Южного Кавказа.

На начальном этапе советские эмиссары опирались на уже действовавшие в регионе и боровшиеся с шахским правительством гилянские повстанческие отряды во главе с Мирзой Кучек Ханом, позднее рассорившегося с коммунистами и бежавшего в леса. Сегодня официально Мирза Кучек Хан почитается в Иране, его считают «борцом с шахским режимом», однако реально этот деятель был во многом сторонником автономии, а то и полной самостоятельности Гиляна от центрального правительства в Тегеране.

Не забыли в СССР о Гиляне и Мазендеране и после краха проекта Гилянской ССР. Иначе как объяснить то, что не только в сталинские времена (когда север Ирана до 1946 г. оккупировали советские войска), но и в 1980 г. были составлены и изданы гилянско-русские словари. Явление вообще уникальное, учитывая то, что гилянский язык был распространен локально и о самом существовании Гиляна и гилянцев, да еще о том, что у них есть свой язык в СССР вообще кроме специалистов мало кто знал. К тому же гилянский язык не имел и до сих пор не имеет официального статуса, а в самом Гиляне даже в быту вытеснялся, официально навязываемым властями, персидским языком.

Такая забота «о гилянской словесности» становится понятной, если учесть, то Гилян и Мазендеран (к которому можно отнести и выделенную в 1997 из него провинцию Голестан, где помимо проживают также туркмены) не только полностью отрезают Иран от моря, но и обеспечивают кратчайший «сухопутный коридор» между Центральной Азией и Южным Кавказом. Поэтому протесты в Гиляне и Мазендеране должны сегодня беспокоить власти в Тегеране куда больше, чем просьбы их армянских друзей из Москвы и Еревана «побряцать оружием» для того, чтобы поддержать «арцахский» сепаратизм.

Георгий Мазниашвили