Один из крупнейших поэтов средневекового Востока, великий сын Азербайджана - Низами́ Гянджеви́ Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф (1141-1209 гг.), произведения которого не теряют своей актуальности и сегодня спустя более 800 лет. Однако некоторая часть ученых, стремится доказать, что Низами был персом или курдом и не имел отношения к тюркам. Такая трактовка осуществляется с целью отрицать принадлежность великого Низами к Азербайджану и тюркскому этносу.

Вместе с тем, следует отметить, что Низами, как и многие поэты, ученые и мыслители средневекового Востока творил на персидком языке, являвшемся языком культуры, науки и дипломатии. Однако мало, кто знает о том, что на подобный международный уровень персидский язык подняли именно тюркские империи, которые сделали его официальным языком. То есть период рассвета средневековой персидской культуры обязан своим существованием именно тюркским империям! В частности с сельджукских, османских и иных империях официальным языком был персидский.


Как минимум 1000 лет (X-XX вв.) Персией, нынешним Ираном, Кавказом, Малой Азией и сопредельными территориями правили тюркские и азербайджанские династии. Именно их заслуга в том, что персидская культура, литература и язык в средние века сформировались и достигли широкой славы на мусульманском Востоке.Ряд западных специалистов по новейшей истории вполне обосновано считают, что творчество великого Низами есть наглядный пример синтеза тюркской и персидской культур и пример вклада Азербайджана в такой синтез.
Тем, кто стремится называть Низами персидским иранским поэтом, следует напомнить, что Иран на политической карте мира появился в 1935 году, когда был издан официальный правительственный декрет о переименовании павшей тюркской Каджарской империи в Иран. Затем искусственно была введена практика называть все иранское - персидским. А ведь Иран - это не Персия, а намного более широкое понятие, охватывающее территорию большого числа древних государств, культур, которые ныне ошибочно (или умышленно) приписывают персам. В рамках этой кампании, а точнее под ее прикрытием, началась массированнаяфарсизация всего культурно-исторического наследия народов Ирана. Ризван Гусейнов.
Были переименованы многие города, введены староиранские названия месяцев, изменено летоисчисление. Начата реформа языка — насильственно изымались многие тюркские, арабские, европейские слова, которые уже давно вошли в обиход и стали органической частью языка. «Вместо них вводились либо староперсидские, либо искусственно надуманные слова»
Некоторые американскиеспециалисты по новейшей истории считает, что Низами — пример синтеза тюркской и персидской культур и пример вклада Азербайджана в такой синтез:
«NizamiGanjevi, oneofIran sgreatestpoets, today heisrecognized asanexample of the amalgamation of TurkicandIranian culture, and of Azerbaijan scontributiontoit».
«Nizami Ganjevi, because of his wide fame and enormous contributions to Persian-language literature, is seen as an example of the interconnections between Turkish and Persian cultural strands and of Azerbaijans place in Turco-Persian culture».
Гянджа, где родился, творил и умер Низами, был крупнейшим городом империи Ильдегезидов - Атабеков Азербайджана, о чем пишут и иранские источники.
Однако ряд иранских, европейских и армянских исследователей стремятся доказать, что Низами не имел тюркских корней и какого-либо отношения к Азербайджану. Но если обратиться к истории, становится известно о том, что Низами родился, всю жизнь прожил и похоронен в городе Гяндже. Это историческая земля Азербайджана, где в период жизни Низами существовало сельджукское государство, которое называлось «Атабекан-и-Азербайджан» (Атабеки Азербайджанав 1145 -1225 гг.) и было тюркоязычным по составу и правящей династии.Территория государства охватывала Южный и Северный Азербайджан, в том числе земли, где ныне создана Армения.
Именно в Гяндже, в государстве Атабекан-и-Азербайджан жил и творил азербайджанский поэт Низами Гянджеви. К середине XII века, многие именитые поэты разработали особый «Азербайджанский»стиль поэзии на персидском языке, который контрастирует с «Хорасани».
Хорасанские (среднеазиатские) тюрки и персидские народы являются создателями, так называемого хорасанского стиля поэзии и культуры, который дал огромный толчок развитию средневековой восточной литературе и исскуству. Средневековый арабский географ IX-X вв. Ибн аль-Факих подробно описывал тюрков Хорасана, их великую мощь и особенности.
Азербайджанский средневековый поэтический стиль, на котором писал Гатран Тебризи, Низами Гянджеви и другие азербайджанские поэты, вобрал в себя много из хорасанского стиля. Европейская наука, отдельно изучает азербайджанскую поэтическую школу, как феномен средневековой восточной культуры.
Также некоторые армянские исследователи, стремясь назвать азербайджанского поэта Гатрана Тебризи Абу Мансура (1010-1080 гг.) персом, совсем не в курсе, что для Гатрана, родным языком являлся азербайджанский. Что, тогда в XI веке азербайджанская поэтическая школа перешла на только формирующийся язык фарси. Персидский литературный являлся в тот период формирующимся еще языком, поскольку именно азербайджанский поэт Гатран Тебризи является создателем первого толкового словаря персидского языка в истории персидской лексикографии. В произведениях Гатрана Тебризи широко отражён азербайджано-тюркский дух, обильно использованы многочисленные слова, присущие азербайджанскому языку. Гатран Тебризи, Низами Гянджеви и другие азербайджанские поэты, мыслители писали на общепринятом в тот период персидском языке. По этой причине сегодня армянские и иранские авторы пытаются утверждать, что эти азербайджанские поэты были персами. То есть по армянской логике, получается, что, к примеру, если я пишу и говорю на русском, то я и этнически не азербайджанский тюрок, а русский?
Говоря о тюркских корнях Низами, можно привести большое количество цитат из его произведений, где он восхваляет тюрок и гневается тому, что хотят принизить тюркский язык и манеры.
Азербайджанские исследователи наследия Низами приводят в стихах поэта многочисленные примеры азербайджанского самосознания. Относительно того, что Низами писал не по-тюркски, а по-персидски, вплоне резонно отмечается, что:«на Востоке можно было бы скорее прославиться и распространить свои воззрения в различных странах посредством персидского и арабского языков». К тому же Низами творил не на классическом персидском языке, которые тогда еще формировался, а на языке дари, который являлся наследием Древней Мидии и Парфии, имевших значительный процент тюркских слов. Именно этот язык, по мнению некоторых исследователей, стал официальным в сельджукской империи Атабеков Азербайджана. Европейские ученые отмечают, что язык дари, содержит многочисленные слова и лингвистические обороты, известные в тюркских, в частности азербайджанском языке.
Ведь в тот период уже много веков не было персидской государственности и все разговоры о том, что писавшие на персидском поэт Низами и другие великие мыслители средневековья принадлежат сугубо персам, несерьезны. Эти претензии похожи на те, что предъявляют ныне армяне на широкие пласты христианской культуры, а также историческое наследие народов Кавказа и Малой Азии. Общеизвестно, что армянская государственность исчезла много веков назад и появилась только в начале XX века, однако это не мешает армянам присваивать средневековую культуру народов, на земли которых армянская нога ступила каких-то 150-200 лет назад.
Проживающий в США, член Совета директоров Сети азербайджанцев США(U.S.Azeris Network) доктор политических наук Адиль Багиров, приводит многочисленные доказательства, того, что Низами не является персом:«... получается, что и Низами - всегда живший в Азербайджане, в то время когда Иран (Персия) даже не существовал как этнополитическая единица (даже не имеет значение его этническое происхождение в данном случае), и записанный в персы только из-за того, что его произведения сохранились только на фарси».
Армянские и другие исследователи пытатются утверждать, что Азербайджан и не знал о существовании «персидского» Низами до 1940-ых гг., когда началась подготовка к празднованию его 800-летия. Однако эту ложь можно разоблачить устами самой известной армянской поэтессы, прекрасного знатока творчества Низами и переводчицы многих его поэм на русский язык, Мариэтты Шагинян: «Кое-кто в Иране в сороковых годах, в связи с приближающимся юбилеем, поднял ярую кампанию за полную принадлежность Низами к персидской культуре....Задолго до юбилейной даты, еще в 1925 году, советский ученый-востоковед Ю.Н.Марр отправился в научную командировку в Иран, который он и раньше знал и любил.... Его удивило, между прочим, резко отрицательное, не то небрежное, не то враждебное отношение персов к Хакани и Низами. По мнению Марра, такое отношение объясняется тем, что сами персы не считают и не могут считать этих двух поэтов, уроженцев и жителей кавказского Азербайджана, за своих национальных писателей». Далее поэтесса цитирует самого Марра, перечисляющего представителей персидской интеллигенции Тегерана, с которыми он обсуждал Низами (и Хагани), например, «с правнуком знаменитого Каем Мекама, поэта», «популярнейшему в современном Иране королю поэтов – Мелэк ош-Шоэра Бехар», и, «молодому поэту Саиду Нефиси», который и сделал известное признание, что: «Незами – не персидский поэт, он жил и работал в азербайджанской среде, и стихи его непонятны персу»
М.Шагинян продолжает: «...Низами несравненно теснее, нежели с другими странами Передней Азии, оказался связанным с культурой Кавказа. Наибольшее количество подражаний его поэмам падает не на персидских, а на тюркских поэтов».
Также стоит отметить, что нижеперечисленные произведения были посвящены тюркским правителям: «Хосров и Ширин» Великим атабекам Азербайджана и Сельджукскому султану, «Семь красавиц» («Хафт пайкар» - «Семь светил») Ала ад-Дин Корпа Арслану (1174—1208), правителю Мараги и соседних крепостей из династии Аксункуридов, и правителю Ахара (между Ардебилем и Тебризом), который также был тюркского (кыпчакского) происхождения. Остальные два заказчика были ширваншах Ахситан I и владетель Арзинджана (в Восточной Турции).
Низами использовал большое количество азербайджанских тюркских слов в своих произведениях на фарси.
Так как речь идет об этническом происхождении Низами, о его национальном (гражданском) самосознании и принадлежности, то становится ясным, что ни по одному из этих принципов он не был иранцем или персом.
Возможно, некоторые исследователи не в курсе того, что в XIX веке, когда Россия укрепила свои позиции на Южном Кавказе, самодержавие стремилось предать забвению то, что обширная часть этих территорий называется Азербайджаном. Если до первой четверти XIX века российская официальная переписка использует название Адербейджан, (Адрубежан, Азирбижан и др.) для обозначения территорий приобретенных на Южном Кавказе, то позже этот термин был заменен названием «закавказские» земли или употреблялось название губерний и уездов, на которые были разделены эти территории. К примеру, в статье украинскогодеятеля и педагога Н.И.Гулака (1821-1899 гг.) XIX века, посвященной поэту Низами, можно заметить откровенные подтасовки, когда автор, описывая период жизни великого поэта, лукаво пишет, что ему заказывали поэмы правители «соседнего Адербейджана». Однако общеизвестно, что это был не «соседний» Азербайджан, а государство (Атабекан-и-Азербайджан), в которое входила Гянджа и другие территории исторического Азербайджана на Южном Кавказе.
Отметим, что статья Гулака, вышедшая в свет в 1899 году, подтверждает, что в Гяндже и Азербайджане прекрасно знали о Низами, а значит утверждение о том, что о великом поэте в Азербайджане вспомнили только в советское время, является выдумкой армянских пропагандистов. Гулак отмечает, что в тот период вне зависимости от этнической принадлежности, каждый, кто хотел прославиться и угодить сельджукским правителям, стремился писать на персидском языке. В качестве примера он приводит имя современника Низами Гянджеви - грузинского поэта Фахри-Джорджани, который писал на персидском языке, чтобы прославиться: «Въ это время, по свидѣтельству Касвини, поэтъ Фахри-Джорджани написалъпрелестный рассказъ о любовныхъ похожденiяхъ Висы и Рамина...».
Другие источники также подтверждают, что азербайджанский народ многие века хранил память и чтил имя великого Низами. В частности известный азербайджанский историк, чиновник и офицер русской армии Мирза Адигезаль-бек, автор книги «Карабаг-наме», в начале 1840-ых гг., в преддверии 700-летнего юбилея Низами заново отстроил его мавзолей. В предисловии к изданию «Карабаг-наме», советский историк Левиатов В. Н. отмечает: «Из текста «Карабаг-наме» видно, что Мирза-Адигезаль-бек для своего времени был широко образованным человеком, любившим поэзию. Широта кругозора о глубокое уважение к выдающимся представителям культуры прошлого побудили Мирзу-Адигезаль-бека приступить к постройке над могилой великого Низами нового мавзолея, взамен старого, совершенно уже разрушившегося.Об этом А. Бакиханов писал: «Разрушенная великолепная гробница его (Низами - В. Л.), близ города Ганджи, поныне существует. Мирза-Адигезаль Карабахский... ныне возобновляет ее». (А. Бакиханов, «Гюлистан-Ирам», стр. 165, Баку, 1926 г.). Из последних слов А. Бакиханова видно, что возобновление мавзолея происходило в то время, когда он еще писал «Гюлистан-Ирам», т. е. в начале сороковых годов ХIХ в. Это время совпадало с семисотлетней годовщиной рождения великого поэта».
Фактически Низами всегда был в памяти азербайджанского народа, который по праву гордиться своим славным сыном. Подведя итоги, напомню, что еще при жизни Низами Гянджеви были его завистники и те, кто стремился погреться в лучах славы великого азербайджанского поэта и мыслителя. Ему всегда завидовали и строили козни – как при жизни, так и спустя много веков. О том, как философски великий поэт относился к зависти можно прочесть в небольшом стихе, в котором Низами красиво изложил тему зависти и участи тех, кому строили козни завистники. В этом стихе Низами показал, что такое зависть, на примере жизни великих людей: пророка Юсуфа, красота и нравственность которого стали причиной трудностей и проблем всей его жизни; на примере пророка Исы (Иисуса), которого хотели убить за его знания и проповедь;на примере пророка Мухаммеда, гонимого даже со стороны своих близких родственников за призыв к истинной вере:
Кто удостоен славы на земле,
Завистной подвергался хуле.
Был братьями, Юсуф за красоту,
В колодезную брошен темноту.
Иса с дыханьем благостно-живым,
Был в Иудее мучим и гоним.
Чтит Мухаммеда набожный араб,—
Преследовал его Абу-Лахаб.
И на земле, никто не избежал,
Вкушая мед (почет, успех), пчелиных острых жал.


РИЗВАН ГУСЕЙНОВ
Историк, диссертант Института по правам человека Национальной Академии Наук Азербайджана (НАНА)

Прочитано :